Генерал Маркос Перес Хименес правил Венесуэлой не так уж долго – с декабря 1952 по январь 1958 г., т.е. пять лет. При этом, в отличие других диктаторов Латинской Америки, которых в ХХ веке были десятки, неудачным его правление не могут даже самые ярые его ненавистники. Правление Переса Хименеса ознаменовалось невиданным в истории Венесуэлы экономическим ростом, а основанные в эти годы экономические объекты и спустя шесть с лишним десятилетий остаются основой венесуэльской экономики.
Война за независимость Венесуэлы от Испании в 1810-23 гг. была самой ожесточённой и разрушительной в испанских колониях: испанские войска дважды очищали её территорию от повстанцев Симона Боливара, и трижды он, при помощи англичан, отбивал её обратно. В результате испанское население в основном погибло или эмигрировало, и независимая Венесуэла превратилась в страну людей, почти поголовно неграмотных и не имеющих профессиональных навыков. Страной больше ста лет правили свирепые и примитивные каудильо, не интересовавшиеся экономикой, образованием, здравоохранением – ничем, кроме личной власти и удовлетворения собственных потребностей. В результате в начале ХХ века Венесуэла была одной из самых отсталых стран Латинской Америки. В 1914 г. в Венесуэле нашли нефть, и при правлении тирана Висенте Гомеса (1908-35 гг.) Венесуэла стала вторым в мире производителем нефти. Американские нефтяные компании, работавшие в стране, платили мизерные налоги, а некоторые не платили вообще, хотя всем им приходилось давать взятки диктатору и его окружению.
Гомес первым из венесуэльских диктаторов сформулировал идеологию своего правления. Она называлась «демократическим цезаризмом», или теорией «необходимого жандарма». В её основе лежало признание «цветных» латиноамериканский народов, включая венесуэльский, неполноценными, неспособными к демократии и самостоятельному творчеству. В соответствии с теорией Венесуэлой должен управлять диктатор-автократ, способный поддерживать порядок и обеспечить прогресс. Правда, заметного прогресса Венесуэла при Гомесе не достигла, хотя даже незначительные отчисления, выплачивавшиеся нефтяными компаниями, составляли весьма солидные суммы. После смерти тирана в 1935 г. более 70% населения было неграмотным, и только 11% детей посещали школу.
После смерти Гомеса венесуэльцы устроили погромы, подтвердив, что покойный тиран со своим «демократическим цезаризмом» не был так уж неправ, а потом начали создавать политические партии и профсоюзы и вообще учиться демократии. Появились партии Демократическое действие (ДД) социал-демократического толка, социал-христианская КОПЕЙ (Комитет независимой избирательной политической организации), левоцентристский Демократический республиканский союз (ДРС), коммунистическая и более мелкие.
Однако с демократией получалось худо. Результаты выборов не признавались проигравшими, да и справедливость выборов была сомнительной. Партии – фактически клиентские группы, сформировавшиеся вокруг каудильо – не могли и не хотели честно конкурировать, предпочитая закулисные интриги, заговоры и перевороты. В 1948 г. на первых в истории страны свободных выборах (правда, устроенных партией ДД после произведённого ей переворота) победил писатель Ромуло Гальегос – честнейший человек. Который сразу заявил, что собирается отказаться от «услуг» иностранных нефтяных компаний и передать земли латифундистов крестьянам. В результате латифундисты испугались, а крестьяне не поняли, как они будут теперь обрабатывать землю без поддержки «патронов», помогавших им с деньгами и орудиями труда. Иностранные капиталисты перестали платить деньги в бюджет и зарплаты рабочим – а зачем, если вот-вот выставят прочь? В результате Гальегоса возненавидели все – и эксплуататоры, и эксплуатируемые. Армия под руководством министра обороны Дельгадо Чальбо свергла президента после нескольких месяцев правления. Гальегос удалился в изгнание, где продолжил заниматься писательством: он до конца жизни был уверен, что был свергнут тёмными силами реакции и империализма. Это куда проще, чем признаться в собственной экономической безграмотности и самонадеянности.
Генерал Дельгадо Чальбо, свергнувший Гальегоса, был мало похож на реакционера. Молодым человеком он участвовал в повстанческом движении против диктатуры Гомеса, а после его смерти был одним из лидеров демократического движения в армии. Его супруга, румынка Люсия Девине, была открытой коммунисткой. Генерал запретил только партию ДД, активно поддерживавшую Гальегоса. Почему он решился на переворот – понятно: Венесуэле из-за действий Гальегоса угрожал финансово-экономический коллапс. Министром обороны при правлении Дельгадо Чальбо стал подполковник Маркос Перес Хименес.
В начале 1950 г. Дельгадо Чальбо объявил о предстоящем роспуске военной хунты и выдвижении своей кандидатуры на президентских выборах. Это вызвало недовольство в армии, опасавшейся установления единоличной диктатуры. 13 ноября 1950 г. отряд повстанцев под руководством Рафаэля Симона Урбины попытался похитить Дельгадо Чальбо, который погиб в перестрелке. Личность Урбины характерна для Латинской Америки того времени.
Отчаянный авантюрист, он партизанил в горах против диктатуры Гомеса бок о бок с коммунистами, захватывал голландского губернатора Кюрасао для того, чтобы добыть денег на революцию, в Мексике уговаривал генерала-фашиста Сатурнино Седильо помочь во вторжении в Венесуэлу, а после переворота Дельгадо Чальбо обращался за помощью к доминиканскому тирану Трухильо. После гибели Дельгадо Чальбо Урбина был схвачен и на следующий день убит при невыясненных обстоятельствах. Главой правительства стал Перес Хименес, а пост президента занял министр иностранных дел Герман Суарес Фламмерих. Но фактическая власть принадлежала не ему, а армии, точнее - Пересу Хименесу.
С того времени не утихают слухи, что действиями Урбины тайно управлял Перес Хименес. Это возможно: очень скоро Перес Хименес показал, что он – властолюбивый и не боящийся крови каудильо. Тем более, что единоличное правление Дельгадо Чальбо не сулило ему, как и другим военным, ничего, кроме ухода в тень. Но не менее вероятно, что Урбина действовал по собственной инициативе, либо в союзе с лидерами ДД.
В 1952 г. военное правительство провело выборы в Учредительное собрание – точнее, попыталось провести. В ходе подсчёта голосов выяснилось, что оппозиционные КОПЕЙ и ДРС, получают больше голосов, чем спешно сколоченное военными движение, и подсчёт голосов остановили. Избирком передал власть армии, которая назначила Переса Хименеса временным президентом. 17 апреля 1953 г. Учредительное собрание, избранное с участием лишь отобранной хунтой оппозиции, «избрало» Переса Хименеса президентом Венесуэлы.
Правление Переса Хименеса обретает идеологию – «Новый национальный идеал», который похож на «Демократический цезаризм» Гомеса, но более продуман и конкретизирован. Национализм, традиционализм, антикоммунизм и приверженность католичеству сопровождались государственным патернализмом. В то же время экономика базировалась на принципах свободного рынка.
Это означало проведение либеральной политики: иностранные компании добывали нефть, выплачивая твёрдые налоги, которые, в отличие от эпохи Гомеса, нельзя было заменить взятками и частными договорённостями. В результате государство получало большие доходы, которые тратились на общественно значимые проекты – строительство жилья, школ, больниц, дорог, предприятий и портов. Венесуэльский рынок был открыт для иностранных товаров, которые при низких таможенных пошлинах были относительно дёшевы. В отличие от современников – аргентинца Перона, бразильца Варгаса и перуанца Одриа, Перес Хименес отверг импортзамещение, поскольку оно вынуждало граждан этих стран покупать низкокачественные товары местного производства по высоким ценам. В Венесуэле, в отличие от Аргентины и Бразилии, отсутствовала промышленность, а также промышленная буржуазия, лоббировавшая интересы «отечественного производителя», что позволяло Пересу Хименесу беспрепятственно открыть рынки для иностранных товаров и тратить нефтяные доходы на инфраструктуру и социальную сферу.
Перес Хименес был последним лидером Латинской Америки, активно проводившим политику «отбеливания» - целенаправленного привлечения иммигрантов из Европы. Трудолюбивые, грамотные и квалицированные испанцы, португальцы, итальянцы, а также беженцы из Восточной Европы (поляки, немцы, русские, болгары, румыны и венгры) должны были улучшить социальную среду в Венесуэле, показывая примеры трудолюбия коренным жителям. За пять лет в Венесуэлу въехало больше 200 тысяч иммигрантов, и население страны существенно «побелело». «Каждая колония выбирала свою специальность - простой труд в Венесуэле тогда хорошо оплачивался. Испанцы занимались производством овощей, канарцы - торговлей бананами, итальянцы - сельским хозяйством, строительством, изготовлением обуви, продажей мяса, голландцы и немцы - колбасами и сырами, португальцы – хлебопечением» (Алла Самохина «Великий диктатор или лучший президент Венесуэлы? Вот в чём вопрос ?». Ichebnik . ru ).
Огромная (размером почти как две Испании) Венесуэла, вообще не имевшая современных дорог, за пять лет получила сеть современных автомагистралей, дотянувшихся до сельвы долины Ориноко, где сосредоточены запасы металлических руд. Автомагистраль Каракас - Ла-Гуайра, протянувшаяся к этим богатствам, считается третьим по значению инфраструктурным объектом в Латинской Америке после Панамского канала и Панамериканского шоссе. Столицу и крупные города (Баркисимето, Валенсия, Маракаибо, Барселона) украсили современные проспекты и бульвары. Шикарный комплекс Университета Каракаса был построен в стиле «баухаус». В Каракасе и Мериде заработали фуникулёры.
В Ла-Гуайре среди тропического леса началось строительство металлургического комбината полного цикла: до сих пор этот комбинат, один из самых мощных в Латинской Америке, является опорой венесуэльской экономики.
На реке Карони построили мощную ГЭС – первую в Венесуэле и на тот момент самую мощную в Латинской Америке. На острове Маргарита и в Мериде появились туристические комплексы. Полным ходом шло строительство первой железнодорожной магистрали, но её не успели закончить до падения диктатуры. К концу правления Переса Хименеса почти достроили ядерный реактор – первый в Латинской Америке (формально первым был аргентинский, но его построили плохо знакомые с ядерными технологиями немецкие авантюристы, и он так и не заработал). Первый оружейный завод освоил выпуск бельгийских винтовок FN FAL . Иностранные компании начали сборку автомобилей и тракторов.
При Пересе Хименесе было построено больше социального жилья, чем за предшествовавшие 130 лет независимости, и не меньше, чем за последовавшие после его свержения 20 лет нефтяного изобилия. В Каракасе снесли все трущобы: на их месте появились парки и благоустроенные рабочие кварталы «Unidad Residencial El Paraiso» и «Ciudad Tablitas». Во всех штатах появились самые современные больничные комплексы. Институт неврологии мозга начал проводить биомедицинские исследования.
«Башни молчания» в Каракасе, построенные в 1954 г., являются символом не только столицы, но и всей Венесуэлы. Два 32-этажных здания высотой в 103 метра установлены на сваях так, что под ними ходят люди. Они символизируют, насколько эффективно при Пересе Хименесе средства, полученные от экспорта нефти, вкладывались в развитие страны.
Среди других выдающихся сооружений того периода можно упомянуть Университетский госпиталь, Крытую площадь, Олимпийский стадион и Центральную библиотеку – в 2000 г. она была внесена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Венесуэла в 1955-57 гг. была единственной страной в западном мире, где была достигнута полная занятость: любой трудоспособный венесуэлец при желании мог найти работу. Минимальные зарплаты, пенсии, выплаты матерям и инвалидам при Пересе Хименесе были самыми высокими в Латинской Америке и большими, чем во многих европейских странах.
Но рай на Земле невозможен. Тем более он не может быть построен по воле одного человека, каким бы замечательным он ни был, да ещё в отсталой стране с малокультурным населением. А Перес Хименес был настоящим каудильо своего времени – властолюбивым и жестоким. Оппозиционеров арестовывали по любому поводу и без повода, и подвергали зверским пыткам. И чем выше поднимался уровень жизни венесуэльцев, чем быстрее росла их образованность, тем сильнее они возмущались отсутствием свободы. Это нормальная реакция людей: когда они голодны, они думают не о свободе, а о куске хлеба; когда они опасаются бандитского разгула, они взывают к полиции и требуют «железной руки». А вот когда они сыты, уверены, что не лишатся работы и спокойно гуляют в парках по ночам, они задумываются о свободе, демократии и правах человека.
Парадокс правления Переса Хименеса в том, что он избавил соотечественников от нищеты, дал им работу и спокойную жизнь, но дать свободу и демократию не смог. Потому, что не считал это правильным, не верил в способность общества к самоорганизации и самоуправлению. Действительно, в течение 130 лет независимости венесуэльцы, неграмотные и не привыкшие к порядку и законности, понимали свободу как возможность делать что угодно, а демократию – как право своей группировки, своего каудильо диктовать условия другим. Это, в частности, продемонстрировали жители Каракаса после того, как узнали о смерти тирана Гомеса в 1935-м: они разграбили его дворец и вообще разнесли полгорода. Такие люди приветствовали диктатуру (если, конечно, диктатором был «свой» каудильо, а не чужой), поскольку она хотя бы давала какую-то защиту от «бандидос». Но жизнь венесуэльцев при Пересе Хименесе сильно изменилась, и они захотели другой жизни – как в развитых, цивилизованных странах. Осуждать их за это нелепо: так устроены люди во всём мире.
Разумеется, не все венесуэльцы что-то получили от власти: бурный социально-экономический рост мало затронул село и небольшие города. В 1956 г. в столице прошли студенческие протесты, жестоко подавленные силами безопасности. А жестокость подавления, в свою очередь, вызвало протест католической церкви: 1 мая 1957 г. во всех костелах было зачитано пасторское послание архиепископа Каракаса Рафаэля Ариаса Бланко «Pastoral del 1 de mayo con motivo de la fiesta de San José Obrero», в котором осуждались нарушения прав человека и жестокость сил безопасности. Это был серьёзный сигнал: в Латинской Америке позиция католической церкви часто становилась решающей в судьбе режимов. Перес Хименес не понял этого сигнала, но прекрасно поняли оппозиционеры, объединившие 14 июня 1957 г. свои силы (ДД, КОПЕЙ и ДРС) в Патриотическую хунту.
В декабре 1957 г. Перес Хименес в соответствии с конституцией, придуманной им пятью годами раньше, провёл выборы. Это было весьма своеобразное мероприятие - нечто среднее между референдумом и плебисцитом: венесуэльцы должны были оптом проголосовать за доверие к президенту, депутатам конгресса, законодательных собраний штатов и муниципальных советов. Перес Хименес победил (он и не мог проиграть в условиях диктатуры), но в дурацкий фарс произвёл плохое впечатление на образованную часть общества. Ещё перед выборами Каракас потрясли студенческие протесты, подавленные с привычной жестокостью; не прекратились они и после объявления о победе Переса Хименеса. Недовольные, в основном средний класс и столичная молодёжь, потянулись к оппозиции. Замыслам оппозиционеров придавали реалистичность симпатии части офицеров.
1 января 1958 г. полковник ВВС Уго Трехо поднял восстание в гарнизонах Каракаса и Маракая. Авиация восставших бомбила президентский дворец Мирафлорес, но сухопутные силы и флот не поддержали мятежных лётчиков, и на следующий день восставшие сдались.
Но режим уже агонизировал. С 7 января 1958 г. уличные беспорядки в Каракасе не прекращались, губернаторы и местные чиновники один за другим уходили в отставку. А Перес Хименес тасовал правительство и приказывал полиции продолжать «поддерживать порядок». 10 января уже руководство военного флота потребовало от Переса Хименеса прекратить репрессии и начать диалог с оппозицией, но ответа не последовало. 21 января полиция обстреляла манифестантов из пулемётов, после чего восстал столичный гарнизон, поддержанный флотом. Утром 23 января Перес Хименес с семьёй покинул Венесуэлу и удалился в изгнание. Временное правительство возглавил контр-адмирал Вольфганг Ларрасабаль: в состав кабинета вошли представители ведущих оппозиционных партий.
Диктатура Переса Хименеса – жестокая, и при этом чрезвычайно эффективная - закончилась. Вместе с ней завершился и «Золотой век» Венесуэлы, которому судьба отвела всего пятилетний срок. В стране установился демократический режим, при котором социал-демократы и социал-христиане сменяли друг друга у власти. Огромные нефтяные доходы позволяли правительствам ДД и КОПЕЙ финансировать развитие экономики и социальной сферы, но столь стремительных темпов развития, как при Пересе Хименесе, так больше не удалось достичь.
Социальное жильё строили и при правлении ДД, и при КОПЕЙ, и при «социалисте XXI века» Уго Чавесе, но гораздо меньше и хуже, чем при Пересе Хименесе. Недостроенную железную дорогу забросили. Ядерный реактор остановился в 1993 г. Авто- и тракторосборочные заводы так и не вышли на полномасштабное производство. Не началась задуманная при Пересе Хименесе глубокая переработка нефти – Венесуэла до сих пор экспортирует сырую. Крестьяне, получившие землю от демократических правительств, ушли в города, привлечённые миражами нефтяных денег, но работы большинство их них не нашли. И осели в трущобах, вновь усеявших горы над Каракасом. А сельское хозяйство уже давно не кормит Венесуэлу – крестьяне-то ушли в города…
А как же демократия и права человека, ради которых был свергнут режим Переса Хименеса? Они в Венесуэле так и не прижились. После свержения диктатуры восстали коммунисты, 10 лет воевавшие в горах. ДД и КОПЕЙ монополизировали власть, и делили нефтяной «пирог» 40 лет, не допуская к делёжке чужих. В результате выросла и разъелась предельно коррумпированная, неэффективная бюрократия, при которой в конце 1980-х экономика начала загибаться, несмотря на колоссальные нефтяные доходы. Народ вознегодовал – и выбрал президентом подполковника Уго Чавеса, связанного с троцкистскими партизанами и колумбийской наркомафией. Он умудрился окончательно добить экономику, превратив потенциально самую богатую страну Латинской Америки в груду руин, среди которых нищенствует население, не имеющее средств для того, чтобы бежать из Венесуэлы, куда глаза глядят.
Круг замкнулся. За полвека Венесуэла успела совершить социально-экономический рывок, впасть в длительный застой, а затем порушить всё, что было построено, уничтожить все достижения, и впасть в полное ничтожество.
Стоит обратить внимание: все экономические взлёты в истории Латинской Америки были делом рук диктаторов, придерживавшихся либеральной идеологии. Это Мексика при генерале Порфирио Диасе (правил в 1884-1911 гг.), Бразилия при генерале Гаррастазу Медики (1969-73 гг.), Венесуэла при генерале Маркосе Пересе Хименесе (1952-58 гг.) и Чили при генерале Аугусто Пиночете (1973-90 гг.). Это не значит, что они были хорошими, нравственными или справедливыми людьми, что правильно убивали и пр. Это просто констатация факта: к таким высоким темпам экономического роста, как при этих диктаторах, даже отдалённо не приблизилось ни одно демократического правительство континента, не говоря уже о левых режимах.
***
Свергнутый Перес Хименес прожил ещё долгую жизнь. Он скрылся из восставшего Каракаса в Доминиканскую Республику, оттуда перебрался в Майами. Венесуэла добилась от США экстрадиции экс-диктатора, венесуэльский суд признал его виновным в нарушениях законности, после чего генерал оказался в тюрьме. Правда, ненадолго: Перес Хименес вскоре вышел из тюрьмы и улетел в Мадрид. В Венесуэле его сторонники организовали партию «Националистический гражданский крестовый поход» консервативного направления, получившую на выборах в конгресс 1968 г. около 20% голосов. Сам генерал был избран в сенат, но Верховный суд отменил его избрание на том основании, что во время выборов он находился за границей и не голосовал. Тем временем популярность Переса Хименеса росла, и в 1973 г. «крестоносцы» выдвинули его в президенты. Однако вернуться в Мирафлорес генералу суждено не было: конгресс спешно принял поправку к конституции, запрещавшую занимать пост президента тем, кто был осуждён. Перес Хименес вернулся в Испанию и больше на родину не вернулся. Его партия, оставшись без вождя, распалась.
О Пересе Хименесе и его «Золотом веке», в Венесуэле вспомнили в конце 1990-х, когда страна уже 10 лет барахталась в тяжелейшем кризисе. И воспоминания были так сильны, что в 1999 г. конгресс отменил запрет на его участие в выборах. Но он был уже слишком стар.
Уго Чавес, победивший на президентских выборах 1999 г., ещё до вступления в должность посетил Переса Хименеса в Испании: он хотел благословения и участия патриарха венесуэльской политики в инаугурации. Но не получил ни того, ни другого: старый генерал отказался освящать своим именем странного молодого подполковника, обнимавшегося с Фиделем Кастро и взывавшего к духам Троцкого и Че Гевары. Как показало будущее, старик был совершенно прав: Чавес окончательно дорушил всё, что начинал Перес Хименес.
Но в 2010 г. Чавес Уго Чавес в своей телепрограмме «Алло, президент!» сказал: «Я считаю, что генерал Перес Хименес был лучшим президентом Венесуэлы. (...) Он был лучше их всех. (...) Если бы не генерал Перес Хименес, как вы думаете, у нас были бы форт Тиуна, Академия, Эфофак, Военный округ, Лос-Процерес, шоссе Каракас-Ла-Гуайра, супербашни «23 января», Центральная автострада, канатная дорога, металлургический комплекс, электростанция «Гури»?».
Чавес был совершенно прав. Жаль только, что сам он ничего подобного не построил, а всё, построенное, по его же словам, лучшим президентом в истории Венесуэлы, развалил и забросил…
В 2001 г. бывший диктатор Венесуэлы, правление которого многие соотечественники считают «Золотым веком», скончался в своём доме в Испании. Его родственники надеются, что когда-ни будь смогут перезахоронить остатки генерала на родине.
